Первой премьерой в Русском драматическом театре им. А.С. Пушкина в этом театральном сезоне станет комедия «Слишком женатый  таксист» классика английской драматургии Рэя Кунив авторизованном переводе Михаила Мишина. Ставит спектакль приглашенный режиссер Денис Малютин. На счету Малютина десятки театральных работ на различных сценах.

— Денис, каким образом сложились ваши отношения с нашим театром и вы приехали в Якутск?

—  Александр Александрович  (Александр Лобанов, директор — художественный руководитель Русского театра. — А. Х.) увидел какие-то мои работы и по рекомендации позвонил и пригласил на работу в Якутск.

— Поставить «Слишком женатого таксиста» — это ваша идея или театр предложил именно эту пьесу?

— У нас были переговоры о том, какой выбрать материал, и путем переговоров мы решили, что это будет комедия, которая должна войти в репертуар Русского театра. Выбор пьесы у нас получился обоюдный.   Из того списка пьес, с которыми бы мне хотелось поработать и который у меня существует, как у любого  режиссера. Рэй Куни у меня был в том списке. Александр Александрович согласился на это предложение.

— Просто очень интересное совпадение: на следующей неделе в Нерюнгринском театре выходит спектакль «Слишком женатого таксист»…

—Да, интересное совпадение. Оно интересно в двойне, если учитывать тот факт, что я 14 лет прожил в Нерюнгри. Так что можно сказать, что я ваш земляк.

Почему так вышло, что два театра одновременно работают с одной пьесой? Уверен на сто процентов, что многие — и руководители театров, и режиссеры — со мной согласятся. Эта пьеса имеет колоссальный успех лишь только потому, что она настолько драматургически построена точно и четко, и для артистов  есть определенные «клёвые» зоны для существования как актерам. Это комедия положений, а они всегда кассовые, потому что это смешно, мы смеемся над собой. Если не задумываться, таксист ли ты, слесарь или модельер, в любом случае это пьеса про нас. В этом и есть секрет успешности  этого спектакля  в разных театрах.

— Но некоторые считают, что комедии Куни они такие, с легким налетом того, что называется «юмор ниже пояса»…

—Как-то кто-то дал определение тому, что такое пошлость: «Пошлость — это когда не смешно». Я считаю, что темы, которые затрагиваются в спектакле, абсолютно смешные и абсолютно веселые. Другой вопрос, как их преподнести.

В наше время все вопросы гендерности расставлены окончательно, поэтому считаю, что это все нормально, и, конечно, это спектакль не для детей, а для взрослых, у которых есть чувство юмора.

— Вы уже приступили к репетициям, провели кастинг, познакомились с труппой. Как впечатления?

— Могу с уверенностью сказать, что труппа абсолютно профессиональная, готовая к работе. Артисты находятся как раз именно в том тонусе и режиме, в котором важно и нужно режиссеру .  Подбор актеров на постановку был очень сложным в плане: кого же из них взять, когда все талантливы и оригинальны!? И мы нашли выход. У нас два состава, в два раза больше артистов, и практически репетируем два спектакля.  Я получаю колоссальное удовольствие от того, что работаю здесь с этими артистами.

— Одно дело, когда ты работаешь со своими артистами в своем театре, и, мне кажется, совершенно другая ситуация, когда ты едешь в другой город и работаешь с другой труппой. Испытываете от этого стресс?

— Конечно! Первое знакомство — это всегда неожиданно и для режиссера, и для артистов. Режиссеру необходимо повести за собой коллектив, как-то обаять, вдохновить идеей, историей, постановкой. Это очень важно, и это очень ответственный момент. Всегда, приезжая в какие-то театры, я очень волнуюсь и готовлюсь к этой первой встрече. Это, конечно, очень стрессово, но настолько интересно и ты открываешь для себя новые и новые грани и людей, и артистов.

— Как вам кажется, вы жесткий режиссер?

— Сложный вопрос. Я, как актер, работал со многими режиссерами, и каждый режиссер — это новая методика, новый подход к изучению театра. Это некий такой микромир, в который мы, как артисты, погружаемся. И сказать, насколько я жесткий режиссер и насколько мой мир жесток в работе, мне сложно. Наверное, да, жесткий. Просто существуют определенные каноны, по которым я учился и по которым воспринимаю и понимаю театр. Но, несмотря на это, я даю актерам полную свободу и всегда радуюсь, когда артист импровизирует и выходит на интересные вещи, которые я, например, не подметил в работе. Я даю какой-то воздух между мной и артистом. Потому что построение, создание спектакля для меня предполагает соучастие, сотворчество. Если не произойдет контакта и не будет ощущения сопричастности, тогда не случится магия. А когда это есть, то получается творческий тандем, от которого происходит положительный результат.

—Вы довольно молодой человек по меркам театральных режиссеров. Позволяете ли себе вольности в работе, в постановках?

—Для меня понятие «театр» — это не музей. Безусловно, мы сохраняем и живем традициями театра — системой Станиславского, пьесами Чехова и т. д., и сохранить русский театр как традицию необходимо. Но, на мой взгляд, театр должен быть в первую очередь актуальным. Зритель приходит сюда смотреть на себя в первую очередь. Как сказал Станиславский: «Если бы театр был простым развлечением, может быть, и не стоило бы в него вкладывать столько труда, но театр есть искусство отражать жизнь». Это говорит о том, что театр — это зеркало для зрителя. Поэтому, что было во времена Островского, это одна история. Актуализировать Островского или Чехова? Я считаю, что да, надо. Потому что сейчас мы живем в совершенно ином ритме, чем тогда, но гениальность пьесы заключается в вечности тем, которые никогда не умрут, пока жив человек. Мы всегда анализируем душу человека и его поведение в любых пьесах, в любой литературе. Поэтому театр должен быть актуальным. Говоря о нынешнем герое времени, он совершенно другой, нежели это было во времена Лермонтова и Пушкина. Поэтому театр должен быть важным и интересным для зрителя. А значит, он должен быть современен,  но в то же время сохранять традиции русского театра. Ведь репертуарные театры существуют только в России, в других странах их нет.

Я за современность, но против вольностей. Есть определенные сценические законы, и оголить на сцене человека бесцельно, то есть показать голого ради голого, для меня это плохо, для меня это из категории пошлости и непринятия. Мне, как режиссеру, будет противно, если я это сделаю, и уверен, что зрителю будет противно это увидеть.

Почему-то сейчас считается, что если ты делаешь режиссерские  провокации,  вызывая у зрителя  протест, тем самым ты создаешь себе успех.

— Назовем это простым русским словом «хайп».

— Да, «хайп», совершенно верно. И этим сейчас занимаются многие люди не только в театре, но и в кино, живописи и в других областях искусства. Это неправильно, и я этим не занимаюсь.

Любой мой спектакль , первую очередь, — это я, это мой угол зрения на действительность, которую вижу. Я ведь не только комедии ставлю, бывали у меня и другие жанры, например, драма  «Алексей Каренин» по роману  Льва Толстого «Анна Каренина». Я как автор спектакля пытаюсь увлечь зрителя своей идеей.

— Вот вы поставили спектакль, он вышел, и вы уезжаете. Вы постановку «отпускаете» или переживаете, интересуетесь ее дальнейшей судьбой?

— Конечно, интересуюсь. Каждый раз звоню в театр, интересуюсь, как там и что. Слава богу, за все время у меня только один раз сняли спектакль, и то только по причине болезни артиста. А так я, конечно, волнуюсь, переживаю, это же мое детище. Мы вместе с артистами рожаем маленькое существо, которое должно развиваться, расти, зреть и, возможно, умирать. Поэтому я всегда пристально слежу за судьбой своих детищ.

— Режиссер должен присутствовать на премьере?

— Обязательно! Ведь премьера — это не конец, не результат. И для меня, как для режиссера и актера, очень важна реакция зрительская, которая будет на премьере. В жанре комедии очень важно отрабатывать те моменты, когда это смешно или не смешно. После премьеры, конечно же, у нас будет обсуждение с артистами. Поэтому для меня премьера очень важна.

— А вдруг зритель будет смеяться не там, где вы рассчитывали?

— Это будет замечательно! Тогда зритель становится соучастником создания спектакля, он указывает мне, как режиссеру, где нужно ставить акценты. В любом городе, в любой стране есть свой определенный эстетический момент юмора. Я не знаю, как отреагирует якутский зритель, но мне кажется, что автор настолько точно написал пьесу, что смеяться все будут именно там, где это и задумывалось.

Александр ХАВРЕНКО

Источник: Газета «Эхо столицы» от 1 ноября 2019 г