Его голос, без преувеличения, знают все жители и гости столицы, которые прибывают в город на майские праздники – он звучит из динамиков, приветствуя и объявляя проходящие одна за другой колонны. Да и на всех мало-мальски торжественных мероприятиях без «официального голоса республики» уже не обойтись.

СТЕПАН ФЕДОРЕНКО: С МЕЧТОЙ О НЕБЕ

Несбывшееся он воплощает на сцене

Его голос, без преувеличения, знают все жители и гости столицы, которые прибывают в город на майские праздники – он звучит из динамиков, приветствуя и объявляя проходящие одна за другой колонны. Да и на всех мало-мальски торжественных мероприятиях без «официального голоса республики» уже не обойтись.

А как актер он стал выходить на сцену Русского театра еще в студенчестве. В кино же на его счету пока две большие роли, в том числе – в нашумевшем триллере Костаса Марсана «Мой убийца», где его героя, пусть и коррумпированного милиционера, жалко до слез. Иначе и быть не могло – Степан Федоренко наделил «оборотня в погонах» частичкой своего обаяния.

СО СЛУЖЕБНОГО ВХОДА

Разговор наш происходит в тесной гримерке: на крохотных столиках – втрое меньше офисных – лишнему тюбику не приткнуться, между ними и узенькой общей кушеткой еле умещаются два стула, но один из хозяев этих «апартаментов» неудобств будто не замечает – привык.

— Степан, свой первый визит в театр помните?

— Помню. Мне было лет семь, может быть, меньше. Мамина знакомая из швейного цеха, тетя Наташа Позднякова (Наталья Геннадьевна и сейчас здесь работает), привела меня на сказку. Зашли мы со служебного входа…

— Примечательно: в первый раз – и со служебного входа!

— Спектакль уже шел, и когда мы в темноте пробирались за кулисами ко входу в зрительный зал, я обо что-то споткнулся. Грохнуло так, что это услышали и на сцене, и в зале.

«АРТИЛЛЕРИСТЫ, СТАЛИН ДАЛ ПРИКАЗ»

— Стало быть, появление Степана Федоренко в театре и тогда не осталось незамеченным. А когда состоялись первые выступления на публику?

— Еще раньше. Мой дед-геолог, в честь которого меня назвали, Степан Сергеевич Федоренко, участник войны с Японией, командир минометного взвода, научил меня петь «Артиллеристы, Сталин дал приказ», «Катюшу» и «Трех танкистов». Когда в гости приходили его однополчане, я каждый раз перед ними выступал. Но ни певцом, ни артистом становиться не собирался, и даже во Дворец детства ходил на кружок журналистики к Елене Андреевне Лебедкиной.

Степан Федоренко в спектакле Два берега одной Победы

Степан Федоренко, командир минометного взвода, участник войны с Японией. Фото 1940 г.

— Неожиданно. Приветствую, коллега. А что-нибудь «из раннего» сохранилось?

— У родителей, наверное, есть. Мы не только в «Юность Севера» писали, но и в «Эхо столицы».

— Выходит, к профессиональной подготовке своих юнкоров Елена Андреевна подходила серьезно.

ЖУРНАЛИСТСКИЕ ГАСТРОЛИ

— Очень серьезно. Она даже пригласила к нам режиссера Зафара Мирсолиева, который преподавал актерское мастерство, чтобы мы лучше раскрылись. Он ставил с нами спектакль о Синдбаде-мореходе, и получилась очень яркая сказка. Мы ее даже во Владивосток возили, в лагерь «Океан». Можно сказать, там и узнали, что такое успех. Потом директор Дворца детства Фаина Иннокентьевна Авдеева стала привлекать нас к новогодним представлениям. А дальше уже пошло по накатанной – игра в КВН, театральный кружок при Русском театре, где под руководством Василия Саргина и Владислава Мичурина мы поставили «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца».

— Среднестатистический школьник терпеть не может стихи, а тут стихотворная пьеса.

— Так это же Филатов. И там не только стихи были, но и танцы под макарену.

— Слов нет, это энергичный танец. И участь ваша была решена?

«КЕРОСИНА НЕТ»

— Да нет, в артисты я все равно не собирался. Учился в математическом классе, а поступать хотел в авиационное училище. Получив аттестат, пришел в «СахаАвиа» за направлением, а там сидел один дяденька, и он мне сказал: «Летать хочешь? Это вряд ли. Денег нет, керосина нет…»

— То есть если бы не кризис в авиации, артиста бы у нас не было, был бы летчик Степан Федоренко?

— Наверное. Но именно в тот год набирали очередной курс в филиал Школы-студии МХАТ, который потом влился в АГИКИ. А набор был раз в четыре года. Мне повезло.

— Это нам, зрителям, повезло. А на сцену когда вышли?

— Меня первым с курса ввели в настоящий спектакль, это была «Одиссея инока якутского». Привели за кулисы, сказали: «Наблюдай вон за тем матросом». Я и сидел, пока не пришел Валентин Дмитриевич…

— Народный артист республики Валентин Антонов?

— Он, надо сказать, посторонних на сцене и за кулисами не терпел. А в спектакле играл святителя Иннокентия. Подходит – седой, представительный: «Что ты тут сидишь?» — «Да мне сказали смотреть…» Он мне: «Из зала смотри». Так что досматривал я из зала.

РАДИОСЕРИАЛЫ ОТ РАДИО «МИКС-МАСТЕР»

— А в 2004-м Валентин Дмитриевич поставил детскую сказку «Поросенок Кнок и его друзья» и дал меня на роль Пса Онуфрия. Артисты тогда часто сами ставили спектакли. У Александра Кузнецова в андерсеновском «Огниве» я сыграл Солдата. Но родители все равно надеялись, что я вот-вот наиграюсь и переведусь в более серьезное учебное заведение. Смирились только к окончанию института.

— Если не ошибаюсь, голос ваш в Якутске уже узнавали?

— Началось с того, что мы всем курсом подались на радио «Микс-мастер», где в то время замутили эксперимент с радиосериалами. Потом мне предложили стать ди-джеем, а в 2004-м мэрия впервые пригласила «озвучивать» первомайскую демонстрацию. Она не была такой глобальной, как сейчас. Помню, сидели мы в машине на площади Орджоникидзе – движение там тогда, кажется, еще было круговым – и читали здравицы.

Вручение звания «Заслуженный артист РС(Я)» в роли Пушкина в спектакле «Капитанская дочка».

МЮЗИКЛ О ГАЗЕТЧИКАХ

— Настоящий дебют в качестве диктора был, наверное, в 2005 году в Мирном.

— А что вы там делали?

— Андрей Саввич Борисов задействовал нас в грандиозной театрализованной постановке, посвященной юбилею алмазной промышленности. Там он и предложил мне: «Попробуй-ка почитать…» С тех пор и читаю на самых разных мероприятиях. Спасибо институту – поставили мне голос.

— Так ведь всем ставят, да не у всех он так звучит. Это дар природы.

— Дар природы тоже развивать надо.

— А петь не пробовали?

— В некоторых проектах пел. Например, когда к юбилею газеты «Молодежь Якутии» Сюзанна Ооржак ставила мюзикл, с нами, актерами, занимался Юрий Платонов.

— Юрий Егорович всю нашу эстраду выпестовал.

— Его уроки очень мне пригодились, и не только во время работы над мюзиклом, но и в жизни.

ВОКАЛ И БАЛЕТ

— Вам, как я погляжу, все пригождается: кружок журналистики — в мюзикле про «Молодежку», мечта стать летчиком – в спектакле «Два берега одной Победы» про перегон самолетов с Аляски через Якутию в годы войны.

— Это один из плюсов нашей профессии – воплотить таким образом свои неосуществившиеся мечты. До сих пор с удовольствием вспоминаю, как нас возили на экскурсию в Маганский аэропорт, и мы там сидели за штурвалами маленьких самолетов – нам сказали, они больше всего похожи на самолеты 1940-х годов, и тыркали-пыркали все рычаги и кнопки.

— Вернемся к пению. Где сейчас можно услышать ваш вокал?

— В этом году в новогодние каникулы состоялась премьера музыкальной сказки Андрея Габышева «Приключения Алисы». Но, к сожалению, для постановки полноценного мюзикла у нас мало технических возможностей. А больше всего мне понравилось петь в католической церкви – там такая акустика…

— В католической церкви?

— Когда ставили «Quo vadis». Там мы с женой, кстати, и познакомились. Маша была хореографом этой постановки и сама танцевала. А я до этого балетом не интересовался.

РОЛЬ В «ЧЕРНОМ СТЕРХЕ»

— Значит, балерину Марию Гоголеву на сцене не видели?

— Тогда – нет. Вот маму ее знал: Лена Ивановна у нас грим преподавала, работала над спектаклями, где я играл.

— А про Машиных бабушку и дедушку, Ивана Михайловича Гоголева-Кындыла и Марию Алексеевну Черткову, знали?

— Потом уже узнал, когда мы с Машей поехали в Покровск.

— Любоваться знаменитым яблоневым садом, посаженным Марией Алексеевной и воспетым Иваном Михайловичем?

— Я никогда раньше ничего подобного не видел. Яблони цвели, все было белым-бело. Маша специально подгадала: познакомились мы весной, а туда поехали летом.

— А творчество Ивана Михайловича для себя когда открыли?

— Роман «Черный стерх» прочел с удовольствием. Его ставили в Саха театре, и дали мне небольшую роль доктора. Кстати, это было для меня не очень-то просто, потому что там надо было говорить по-якутски.

— Так вы же русского доктора играли, и акцент тут не просто уместен, а даже необходим.

— Да, только это меня и спасло. Еще я люблю стихотворения Ивана Гоголева. Особенно одно – «Мы терпеливые собаки». Это, можно сказать, гимн моей жизни.

«МНЕ БЛИЗКА ТЕМА ОСВОЕНИЯ НОВЫХ ЗЕМЕЛЬ»

— Когда работаешь над ролью и что-то не получается, бывает искушение посмотреть в интернете записи спектаклей других театров, но этого делать не надо — интереснее, когда все идет от тебя самого.

— Тем, кто хочет стать писателем, советуют больше читать. А актерам тогда надо больше смотреть?

— Если нет возможности посмотреть спектакль «живьем», есть интернет. Где еще можно увидеть, например, «Гамлета» Коляда-театра? Конечно, такого Гамлета увидеть не ожидаешь. Но отторжения не было, я поверил, что так оно и должно быть. А когда мы бываем на фестивалях, обязательно стараемся смотреть, что привезли другие театры – вернее, что успеем. В Сочи, куда мы ездили с «Двумя берегами», я видел спектакль Театра Волкова из Ярославля. Игра актеров меня впечатлила.

— Положение обязывает. Они же наследники первого русского театра, да и носят имя его основателя.

— А так, конечно, в Москву бы съездил, посмотрел бы спектакли МХАТа, Ленкома. «Юнону и Авось» мечтаю увидеть на сцене, хотя знакомые отговаривают – дескать, сейчас там другой состав. Но Караченцов-то в роли Резанова на сцену уже не выйдет. А жаль… Мой любимый спектакль. Вообще эта тема – освоения новых земель, испытаний, преодоления – мне близка.

— Хотелось бы в чем-то подобном сыграть?

— Очень.

«МОЙ УБИЙЦА»

— А что с кино? «Мой убийца», где вы сыграли, даже в российский прокат вышел.

— Благодаря этому фильму я съездил в такие места, где сам никогда бы не побывал. Это страшная глушь, по Индигирке шесть часов на пароходе плыли. С утра идешь вдоль берега и видишь свежие медвежьи следы… Но, если честно, о кино я не мечтаю совсем. Мне ближе театр, репетиционный процесс, когда что-то рождается, что-то получается – или не получается. В кино – прогнали сцену пару раз, сняли, и все, ничего больше не изменишь.

Фильм «Мой убийца».

— То-то многие актеры говорят, что не любят смотреть фильмы со своим участием.

— А спектакль живет, и каждый раз что-то выходит по-новому. Я стараюсь прийти в театр за два часа до начала. Сейчас, правда, не всегда получается, дети еще маленькие. Но по возможности все равно стараюсь посидеть, пока никого нет, в зале, глядя на декорацию, которая пока пустая, мертвая, но вот-вот оживет. Прокрутить в голове свою роль, весь спектакль.

ДЕЛА ДАЧНЫЕ

— Степан, а если кто-то из детей захочет пойти по вашим стопам?

— Мешать не буду. Но пока рано об этом говорить. Хотя очень интересно наблюдать за их реакцией, когда я им под гитару пою…

— А что поете? «Артиллеристы, Сталин дал приказ»?

— И ее тоже. Сыну особенно военные марши нравятся. И когда бабушка, моя мама, поет комсомольские песни, он прямо замирает. У дочки другие вкусы: наигрываю плясовую, она с удовольствием откликается, топочет ножками в такт.

— А как отдыхаете?

— Для меня место отдыха – дача.

(Тут распахивается дверь, стремительно входит вернувшийся с репетиции сосед Степана по гримерке Дмитрий Юрченко и чтобы не мешать, тут же исчезает за дверью, успев, впрочем, после слова «дача» добавить заговорщицким шепотом: «Огород»).

— На огороде разве отдохнешь? – спрашиваю я.

— Смена работы – уже отдых.

ЧТО ОКРЫЛЯЕТ И ВДОХНОВЛЯЕТ

— Еще люблю смотреть советские фильмы. Особенно комедии Гайдая, хоть и видел их по сто раз. «Экипаж» люблю – старый, хотя на новый тоже ходил.

— Музыку какую слушаете?

— Разную — от рока до рэпа, но в телефоне у меня всегда Цой.

— Любимое блюдо?

— Макароны с курицей. Когда есть вдохновение, сам люблю готовить. Тоже ведь творческий процесс.

— И как часто посещает такое вдохновение?

— Ну, в месяц раз – точно.

— Любимая книга?

— Маркес, «Сто лет одиночества». Хотел бы, чтобы поставили у нас.

— Будем держать кулачки!